Собственн, дубль записи в основном дневнике.
Растворение.
читать дальшеОн не любил это время. Не понятно, толи зимнюю обувь одевать, толи осеннюю. В такое время хорошо сидеть дома и работать творчески, но... как назло наползает какая-то серая тоска и мысли в голове ни одной. А так жаль... время уходит. Зверь поднялся из-за компьютерного стола и огляделся по сторонам. Все та же комната. Все то же, серое небо за окном. В конце концов, надо было хоть чем-то заняться, чтоб не умереть со скуки окончательно. Зверь быстро оделся, не глядя на монитор, выключил компьютер и вышел за дверь. Лестничная клетка встретила холодом и сыростью. Не то ни другое он не любил. Сырость и холод каким-то не постижимым образом пробирались под одежду в шерсть и казалось, холодили не только тело, но и саму душу. Пока он закрывал дверь, он почувствовал еще одну особенность – исчезли запахи. Нет-нет, они были и сейчас, просто он заметил, что не ощущает их. Исчез неприятный запах из коллектора мусоропровода на девятом этаже, перестал пахнуть оставленный кем-то, явно в шутку, автомобильный освежитель на оконной раме у лифта. И запах рыбного супа из соседней квартиры… он тоже исчез, хотя зверь мог поклясться, соседи варят свой долбаный суп. И воняет он все так же – ужасно. Ведь еще час назад он все это чувствовал… или нет?
Двери лифта с шумом распахнулись, пропуская в небольшую, тускло освещенную кабину. Зверь смело шагнул внутрь, попутно ткнув кнопку этажа и рассматривая размалеванные стены. Имена, телефоны, пошлые надписи… сколько существ жило в этой парадной? Он никогда не думал об этом. Зверь просто пытался найти имя. Свое имя. Порывшись в воспоминаниях, он попытался откопать свое имя, но так и не смог. Имен у него было много, как и образов. Наверно, каждое существо, живущее на свете, не раз менялось, теряло имя, становилось кем-то другим… или чем-то. Двери лифта распахнулись, выпуская его в темный подъезд. Торопливо преодолев четыре темных метра до двери он нащупал кнопку электрозамка и толкнул дверь, от себя, подставив тело закутанное в одежду холодному ветру, и водяной взвеси, медленно опускающейся с серого неба как туман.
Люди на остановке не обратили на него никакого внимания. Сегодня он был такой же, как все: Синие джинсы и черная куртка. Скорее, панк, ютящийся по крышей остановки с бутылкой Петровского, вызывал у жителей больший интерес и одновременно, осуждение.
- Понавтыкають в куртки железа, уши и носы проколють и ходють тут… безкультурщина! – услышал он бухтение какой-то старушки. Фыркнув, он хотел отойти в сторону, но внимание старушки переключилось на новый объект – к остановке подъезжал автобус. Видавший виды двухсот восьмидесятый Икарус распахнул свое темное чрево для всех желающих. Зверь зашел на старые, истертые ступени машины, последним. Где-то под полом загрохотал старый, изношенный двигатель и машина двинулась в путь. Зверь почему-то нервничал, чувства подсказывали ему, что что-то происходит, не зависимо от его воли и желания, и это что-то связано непосредственно с ним. Но, что происходит, он не знал, как и хорошо это или плохо для него закончиться. По этому, сердце его бешено билось, а кончик хвоста все время…
Он неожиданно замер. Нервно сглотнув, зверь полез под ремень, в штаны, не обращая внимания на пассажиров. Какая-то женщина отвернулась, нервно вздохнув, а одна из старушек произнесла что-то вроде: - Дожили… - зверю все это было не интересно. Он не мог найти свой хвост, мало того, он не мог точно вспомнить, был ли тот когда-нибудь у него. Оставшийся путь он проделал, опустив голову и глядя на носки своих ботинок, задавая один и тот же вопрос: Кто я? Вскоре, показалась знакомая девятиэтажка, коричневая дверь подъезда. Такой же измалеванный лифт поднял его на восьмой этаж к знакомой двери.
Сложно сказать, как так получилось. Были ли они слишком близки, или их связывало что то еще… Что может связать обычную рыжую белку и хищника? Люди четырехкомнатной коммуналки не могли сказать точно, да и не задумывались о том, что рядом с ними живет зверь, в гости к которому не редко ходит другой. Хотя, наверно так происходит только потому, что людям по большей части все равно. Какая разница, кто живет в соседней комнате? Денег не просит, за жилье платит вовремя, а то что он кому-то ключи отдал… так если ограбят или сожрут – его дело.
Деревянная дверь поддалась легко, без скрипа. Уши тут же уловили шелестение коготков клавиатуре.
- О, это ты… Что-то ты сегодня рано. – Белк неохотно повернул свою маленькую аккуратную головку, и снова уткнулся в монитор, поправив очки. Громадный, Евовский капиталшип медленно разворачивался, поглощая обломки других, НПСовских кораблей, что на беду пиратствовали в этой части космоса. Миссия заканчивалась: - Хорошо что ты пришел, я такой ролик на Йиффе нарыл, погоди… - коготки снова застучали по клавиатуре.
- Угу… - бесцветно ответил зверь, скинув куртку и свитер, завалившись на вечно не прибранный диван. Белк снова повернул голову, на этот раз повернувшись вполоборота:
- Не важно выглядишь. Что-то случилось?
- К сожалению, нет… - вздохнул зверь, разглядывая свою блеклую шерсть. Раньше, она была совсем другой. Он прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, а что же было дальше, что было вообще до того, как тело стала покрывать гладкая, бархатистая черная шерсть…
- Чай будешь? Только тебе придется самому принести, а то там на кухне опять эти… цветы жизни.
- Дети? - как-то безучастно спросил зверь: - Тебя там соседи не достают? А то тут уже орден белкозащитников собирается среди людей.
Белк, который вроде снова погрузился в космическую баталию, удивленно развернулся: - Француз?
- Он самый. – кивнул зверь, улыбнувшись.
- М… - протянул белк, похоже, проблемы внешнего мира интересовали его постольку, по скольку: - Я сейчас, миссию долетаю быстренько, и ролик посмотрим. Ок?
- Хорошо. – зверь вздохнул и занялся изучением собственного отражения в зеркале. Отражение было мутным, словно его тело было соткано из тумана, хотя остальная комната выглядела все так же, как и до этого, четко и красочно. Старый, местами прорванный линолеум, комод, огромный и тяжелый, еще наверно, сталинских времен. Кресло-кровать, с подранной местами, неизвестными животными, тканью, наконец, диван с огромной щелью между подушками, прямо по середине, и он сам… Зверь закрыл глаза. Он был человеком. Когда-то давно, вроде бы. С чем можно отожествить себя, человеческого? Ответа он найти не мог. Разве что телесная оболочка, да правила поведения, мораль. Душа же всегда требовала другого, рвалась куда-то в сторону от того, что дала природа и наконец, запуталась, потерялась. Эфемерный, невидимый комок, который от рождения живет в каждом теле, делая его единственным, особым, неповторимым, устал, запутался в серой массе и наконец, сев на краю сплетения чьих-то чужих судеб, заплакал. Зверь открыл глаза и встав подошел к окну – отражения не было. Да и что могло отразиться? Он попытался вспомнить, как выглядел, когда тело покрыла шерсть. Воспоминания путались, наталкивались одно на другое сливались в что-то серое, бесформленное. Он так и не смог до конца выбрать свой путь. Неожиданно, разум зверя охватила какая-то апатия, безразличие ко всему. Пришло, наконец, долгожданное спокойствие, словно вдруг кто-то сказал: - Не парься, скоро все закончиться и закончиться хорошо. Оставалсь только ждать… Он сделал последнюю робкую попытку:
- Белк… слушай, как я вообще выгляжу?
- В смысле? – белк снова оторвался от монитора, правда не на долго: - Лев как лев… Мрачный ты какой-то последнее время – снова послышалось шебуршание коготков по клавишам: - вот я и спрашивал, может ты заболел? Так что там, со внешностью?
- Да нет, ничего. Не важно…
- Полтора миллиона. Неплохо. Блин, только опять эти ниндзя сальвагеры прилетели. Вот что за игроки? Не понимаю я этого, не люблю… - фыркнул белк, набирая в адресной строке команду. Он обернулся к предполагаемому собеседнику, но комната была пуста. Он удивленно выбрался из-за стола и быстро осмотрелся в комнате, но никого не нашел. «Странно. Ушел и не попрощался, я раньше не замечал за ним такого… Да так тихо!» - он попытался вспомнить, образ зверя, но не смог. Тот все время расплывался и ускользал из сознания. Пожав плечами, белк снова вернулся за компьютер.
«Надо будет спросить у него когда вернется… спросить у… друга» - он не на долго замер, а потом махнув лапкой снова вернулся к Еве. Оболочка, имя… какая разница?
Растворение.
читать дальшеОн не любил это время. Не понятно, толи зимнюю обувь одевать, толи осеннюю. В такое время хорошо сидеть дома и работать творчески, но... как назло наползает какая-то серая тоска и мысли в голове ни одной. А так жаль... время уходит. Зверь поднялся из-за компьютерного стола и огляделся по сторонам. Все та же комната. Все то же, серое небо за окном. В конце концов, надо было хоть чем-то заняться, чтоб не умереть со скуки окончательно. Зверь быстро оделся, не глядя на монитор, выключил компьютер и вышел за дверь. Лестничная клетка встретила холодом и сыростью. Не то ни другое он не любил. Сырость и холод каким-то не постижимым образом пробирались под одежду в шерсть и казалось, холодили не только тело, но и саму душу. Пока он закрывал дверь, он почувствовал еще одну особенность – исчезли запахи. Нет-нет, они были и сейчас, просто он заметил, что не ощущает их. Исчез неприятный запах из коллектора мусоропровода на девятом этаже, перестал пахнуть оставленный кем-то, явно в шутку, автомобильный освежитель на оконной раме у лифта. И запах рыбного супа из соседней квартиры… он тоже исчез, хотя зверь мог поклясться, соседи варят свой долбаный суп. И воняет он все так же – ужасно. Ведь еще час назад он все это чувствовал… или нет?
Двери лифта с шумом распахнулись, пропуская в небольшую, тускло освещенную кабину. Зверь смело шагнул внутрь, попутно ткнув кнопку этажа и рассматривая размалеванные стены. Имена, телефоны, пошлые надписи… сколько существ жило в этой парадной? Он никогда не думал об этом. Зверь просто пытался найти имя. Свое имя. Порывшись в воспоминаниях, он попытался откопать свое имя, но так и не смог. Имен у него было много, как и образов. Наверно, каждое существо, живущее на свете, не раз менялось, теряло имя, становилось кем-то другим… или чем-то. Двери лифта распахнулись, выпуская его в темный подъезд. Торопливо преодолев четыре темных метра до двери он нащупал кнопку электрозамка и толкнул дверь, от себя, подставив тело закутанное в одежду холодному ветру, и водяной взвеси, медленно опускающейся с серого неба как туман.
Люди на остановке не обратили на него никакого внимания. Сегодня он был такой же, как все: Синие джинсы и черная куртка. Скорее, панк, ютящийся по крышей остановки с бутылкой Петровского, вызывал у жителей больший интерес и одновременно, осуждение.
- Понавтыкають в куртки железа, уши и носы проколють и ходють тут… безкультурщина! – услышал он бухтение какой-то старушки. Фыркнув, он хотел отойти в сторону, но внимание старушки переключилось на новый объект – к остановке подъезжал автобус. Видавший виды двухсот восьмидесятый Икарус распахнул свое темное чрево для всех желающих. Зверь зашел на старые, истертые ступени машины, последним. Где-то под полом загрохотал старый, изношенный двигатель и машина двинулась в путь. Зверь почему-то нервничал, чувства подсказывали ему, что что-то происходит, не зависимо от его воли и желания, и это что-то связано непосредственно с ним. Но, что происходит, он не знал, как и хорошо это или плохо для него закончиться. По этому, сердце его бешено билось, а кончик хвоста все время…
Он неожиданно замер. Нервно сглотнув, зверь полез под ремень, в штаны, не обращая внимания на пассажиров. Какая-то женщина отвернулась, нервно вздохнув, а одна из старушек произнесла что-то вроде: - Дожили… - зверю все это было не интересно. Он не мог найти свой хвост, мало того, он не мог точно вспомнить, был ли тот когда-нибудь у него. Оставшийся путь он проделал, опустив голову и глядя на носки своих ботинок, задавая один и тот же вопрос: Кто я? Вскоре, показалась знакомая девятиэтажка, коричневая дверь подъезда. Такой же измалеванный лифт поднял его на восьмой этаж к знакомой двери.
Сложно сказать, как так получилось. Были ли они слишком близки, или их связывало что то еще… Что может связать обычную рыжую белку и хищника? Люди четырехкомнатной коммуналки не могли сказать точно, да и не задумывались о том, что рядом с ними живет зверь, в гости к которому не редко ходит другой. Хотя, наверно так происходит только потому, что людям по большей части все равно. Какая разница, кто живет в соседней комнате? Денег не просит, за жилье платит вовремя, а то что он кому-то ключи отдал… так если ограбят или сожрут – его дело.
Деревянная дверь поддалась легко, без скрипа. Уши тут же уловили шелестение коготков клавиатуре.
- О, это ты… Что-то ты сегодня рано. – Белк неохотно повернул свою маленькую аккуратную головку, и снова уткнулся в монитор, поправив очки. Громадный, Евовский капиталшип медленно разворачивался, поглощая обломки других, НПСовских кораблей, что на беду пиратствовали в этой части космоса. Миссия заканчивалась: - Хорошо что ты пришел, я такой ролик на Йиффе нарыл, погоди… - коготки снова застучали по клавиатуре.
- Угу… - бесцветно ответил зверь, скинув куртку и свитер, завалившись на вечно не прибранный диван. Белк снова повернул голову, на этот раз повернувшись вполоборота:
- Не важно выглядишь. Что-то случилось?
- К сожалению, нет… - вздохнул зверь, разглядывая свою блеклую шерсть. Раньше, она была совсем другой. Он прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, а что же было дальше, что было вообще до того, как тело стала покрывать гладкая, бархатистая черная шерсть…
- Чай будешь? Только тебе придется самому принести, а то там на кухне опять эти… цветы жизни.
- Дети? - как-то безучастно спросил зверь: - Тебя там соседи не достают? А то тут уже орден белкозащитников собирается среди людей.
Белк, который вроде снова погрузился в космическую баталию, удивленно развернулся: - Француз?
- Он самый. – кивнул зверь, улыбнувшись.
- М… - протянул белк, похоже, проблемы внешнего мира интересовали его постольку, по скольку: - Я сейчас, миссию долетаю быстренько, и ролик посмотрим. Ок?
- Хорошо. – зверь вздохнул и занялся изучением собственного отражения в зеркале. Отражение было мутным, словно его тело было соткано из тумана, хотя остальная комната выглядела все так же, как и до этого, четко и красочно. Старый, местами прорванный линолеум, комод, огромный и тяжелый, еще наверно, сталинских времен. Кресло-кровать, с подранной местами, неизвестными животными, тканью, наконец, диван с огромной щелью между подушками, прямо по середине, и он сам… Зверь закрыл глаза. Он был человеком. Когда-то давно, вроде бы. С чем можно отожествить себя, человеческого? Ответа он найти не мог. Разве что телесная оболочка, да правила поведения, мораль. Душа же всегда требовала другого, рвалась куда-то в сторону от того, что дала природа и наконец, запуталась, потерялась. Эфемерный, невидимый комок, который от рождения живет в каждом теле, делая его единственным, особым, неповторимым, устал, запутался в серой массе и наконец, сев на краю сплетения чьих-то чужих судеб, заплакал. Зверь открыл глаза и встав подошел к окну – отражения не было. Да и что могло отразиться? Он попытался вспомнить, как выглядел, когда тело покрыла шерсть. Воспоминания путались, наталкивались одно на другое сливались в что-то серое, бесформленное. Он так и не смог до конца выбрать свой путь. Неожиданно, разум зверя охватила какая-то апатия, безразличие ко всему. Пришло, наконец, долгожданное спокойствие, словно вдруг кто-то сказал: - Не парься, скоро все закончиться и закончиться хорошо. Оставалсь только ждать… Он сделал последнюю робкую попытку:
- Белк… слушай, как я вообще выгляжу?
- В смысле? – белк снова оторвался от монитора, правда не на долго: - Лев как лев… Мрачный ты какой-то последнее время – снова послышалось шебуршание коготков по клавишам: - вот я и спрашивал, может ты заболел? Так что там, со внешностью?
- Да нет, ничего. Не важно…
- Полтора миллиона. Неплохо. Блин, только опять эти ниндзя сальвагеры прилетели. Вот что за игроки? Не понимаю я этого, не люблю… - фыркнул белк, набирая в адресной строке команду. Он обернулся к предполагаемому собеседнику, но комната была пуста. Он удивленно выбрался из-за стола и быстро осмотрелся в комнате, но никого не нашел. «Странно. Ушел и не попрощался, я раньше не замечал за ним такого… Да так тихо!» - он попытался вспомнить, образ зверя, но не смог. Тот все время расплывался и ускользал из сознания. Пожав плечами, белк снова вернулся за компьютер.
«Надо будет спросить у него когда вернется… спросить у… друга» - он не на долго замер, а потом махнув лапкой снова вернулся к Еве. Оболочка, имя… какая разница?
@музыка: Константин Никольский - Ночная птица.
@настроение: Все получаеться!
-
-
18.01.2011 в 22:54